Жанна Чефранова: «Близкие говорят, что областная больница – это моя дочка, так и есть»

За долгий 65-летний путь областная больница менялась не единожды. Созданная на базе городской больницы №1 в 1954 году она имела всего 250 коек, 75 врачей и 125 медсестёр. Начиная со скромных показателей и небольшого коллектива, к 2019 году главная больница области полностью изменило своё лицо.

Сегодня это современный медицинский центр, в котором работают 3,5 тысячи высококлассных специалистов, многие из которых известны далеко за пределами страны. Круглые сутки здесь оказывают помощь в 57-ти отделениях, имеющих самое современное оборудование. По мнению главного врача, 65 лет для больницы – это не время подводить итоги, а момент, когда нужно подняться на ступень выше.

— Жанна Юрьевна, вы помните свой первый месяц здесь на посту главного врача? Какие задачи перед вами тогда стояли, и что кардинально, по‑вашему, изменилось за это время?

— Это был июнь 2013 года. Для меня всё происходящее было немножко неожиданным, но при этом никакой конкретной программы после назначения на ближайшее время у меня не было. По мере погружения, а оно прошло очень быстро, я поняла, какие у больницы есть сильные стороны, узнала и проблемные вопросы. Думаю, я сделала правильно, когда решила подчеркнуть самое сильное и самое лучшее в той или иной команде. На это мы опиралась, и локомотив поехал дальше.

— Как вас тогда встретил коллектив?

— Я не была новым лицом, со многими мы уже были знакомы. Я видела, как с моим приходом очень напряглась хирургическая служба. Пришёл к власти терапевт (улыбается — прим. ОБ). Исторически так складывается, что в основном хирурги возглавляют больницы по всей стране. И я видела волнение, учитывая мой характер, иногда настойчивость, даже некоторую жёсткость. В глазах хирургов было чётко видно – они не знают, чего ждать. Очень переживали, что программа по трансплантации может приспустить обороты.

— Но ведь ничего подобного не случилось.

— Конечно, нет. Более того, если первую трансплантацию на сердце ещё при Владимире Фёдоровиче (Куликовском — прим.ОБ) мы проводили при участии приезжих специалистов, то спустя время такие же операции стали делать наши уже окрепшие отделения. Эта программа очень сложная, и о ней я бы не хотела говорить подробно, но, тем не менее, моё глубокое убеждение, что её нужно продолжать, потому что много людей верят, надеются, ждут чуда, что найдётся донор, который спасёт их.

У нас был случай, когда из района ехал на трансплантацию почки молодой человек. Я не знаю, откуда он узнал мой сотовый телефон, но часто звонил и спрашивал: «Я успею?». Я не могу найти нужные слова, чтобы объяснить, что чувствую в такие моменты. В один день он позвонил счастливый и сказал: «Вы меня ждите! Я еду». И мы ждали. Всё прошло прекрасно, позже он женился и считал, что я обязательно должна быть на его свадьбе. Родился ребёнок.

— И его назвали Жанна Юрьевна…

— Слава Богу, нет (смеётся — прим. ОБ). Но когда я была врачом, у меня была пациентка Олечка, которую я выхаживала и лечила после нейроинфекции. Спустя время у неё родилась дочка. Она мне позвонила и сказала: «Представляете, у меня же родилась Жанна Юрьевна». Поэтому у меня есть тёзка. И девочка такая хорошая. Если она станет врачом, я буду счастлива.

— Мне кажется, если бы вы могли как‑то повлиять, то все сегодняшние дети были бы в будущем медицинскими работниками. Но, если серьёзно, какую роль играет наставничество в больнице?

— Одну из самых главных. Областная больница всегда была центром наставничества. Наша команда стала старше, мудрее. Специалисты поднимаются достойно и ведут за собой молодёжь. Молодые врачи, которых мы брали в 2013–2014 году сегодня очень достойные врачи области, руководители отделений и служб. Мы понимаем, что сегодня, когда есть те, у кого можно учиться, обязательно нужно учиться.

— Самое главное изменение, которое произошло с больницей за последние пять лет?

— Я считаю, что появилась большая открытость областной больницы для коллег, и очень надеюсь, что и для пациентов. Может, из кабинета мне не всё видно, я отдаю себе в этом отчёт, но я строю работу таким образом, чтобы каждый человек в области знал, что двери областной больницы открыты для всех. Здесь каждому протянут руку, каждого поддержат. Именно это мы поставили во главу всего. К сожалению, мы практически ничего не строили, я имею ввиду глобального. Раньше Владимир Фёдорович этим занимался. А он великий стратег. Но структура поменялась, рациональность использования помещений, оборудования. Это точно чувствуется. Я старалась создать самое главное – команду профессионалов. Думаю, получилось.

— Учреждение не обособленное, это факт. Вы чувствуете, что за вами следуют все районные больницы?

— Так и есть. За нами все ЦРБ. Я всегда думала, что те, кто на передовой в селе, возле своих пациентов, им сложнее. И наша задача создать такие условия, чтобы им было проще и легче. Что касается первичного звена, я просто чувствую ответственность за районы.

— Раз мы заговорили о районах, вы помните, как появился проект «Управление здоровьем»?

— Февраль, суббота. Евгений Степанович (Савченко — прим. ОБ) собрал много людей и спрашивал, кто и как видит дальнейшую медицину. Есть вложения, желание, люди, знания – результат нужен. И название проекта родилось сразу же.

Если подумать, а я на этом месте чем занимаюсь? Управляю чем? Людьми? Нет. Это делает руководитель любого другого предприятия. Здоровьем ведь управляем. Эта программа – идеальная модель для первичного звена, и создать этот проект было очень мудрым решением. Однако нужно понимать, что не бывает такого чуда, чтобы программа за год, за два, за три дала большой результат. Сегодня порядка 70% населения имеет проблемы со здоровьем. Но проект создан ради того, чтобы завтра, там, где можно предотвратить болезнь, её предотвратили. Это проект без конца.

— Как его принимали?

— Медицина настолько консервативна. Не могу сказать, что всё было легко, но у нас всех настолько большой потенциал, что я просто обязана помочь ему раскрыться. Говорить, что принимали все изменения на ура, я не могу, но то, что все работают в проекте, это однозначно. Столько организации, сил. Постоянная видеоконференцсвязь с районами, консультативные центры, постоянные выезды наших специалистов туда. Хочется, чтобы они учились, и была обратная связь. Мне кажется, что я ответственна за это.

— В этом и смысл. У нас ведь не одно медицинское учреждение в регионе. Почему‑то именно ваше взяло ответственность. Как это получилось?

— Наша команда готова. Почему мы взяли? Потому что мы можем.

— Своевременность постановки диагноза и эффективность лечения процентов на 80, если не больше, зависит от объективности лабораторной диагностики. Создание централизованной клинико-диагностической лаборатории оправдало ваши ожидания?

— Я не боюсь сказать, что лаборатория такого уровня и такой организации – единственная в стране. Причём мы не просто оформили проект, от которого отталкивались, мы пришли ко всему этому уже стоя с биоматериалом возле лучших анализаторов, используя лучшие методики и чётко понимая, кто и на каком месте должен быть. Организована связь с районами.

У меня есть одна фотография, я так люблю её. Рано утром, часов в 7, я пришла сделать простой административный обход по 9 корпусу. Подхожу, стоят в ряд машины с нашим логотипом. Как каждый человек любит своё имя, так и я люблю название нашей больницы. В ряд стоят новые «Ларгусы», я очень благодарю наших меценатов, в частности Тебекина Владимира Михайловича, он мне помогал с этими машинами. Стоят красивые сумки специально для транспортировки биоматериала. Водители как на подбор, собранные ребята, знающие, что они везут, и как это важно. И, как по лучам, в разные стороны машины поехали за биоматериалами. Пациенту сегодня, где бы он не жил, не нужно тревожиться. Он должен знать, что получит результаты анализа в этот же день. Не надо никуда ехать.

— Когда больные плановые, есть время подумать и комплексно подойти к лечению этого человека. Если это экстренно, всё ведь по‑другому. Как вы оцениваете уровень реанимации?

— Я всегда уделяла особое внимание реанимации. В интенсивной терапии требуется чёткость, знания, может, даже какая‑то жёсткость в выполнении алгоритмов. Поэтому реанимацию поддерживаю и укрепляю. В последние годы мы мало того, что ведём ежедневные конференции по закрытому медицинскому каналу со всеми лечебными учреждениями по разным профилям, более 40 акушеров выходят на связь каждый день. День и ночь на телефоне дежурит врач, работает круглосуточный дистанционно-консультативный центр. На 8 утра мы знаем сводку по больным во всех реанимациях области. Такого не было никогда.

— Процесс слияния перинатальных центров был сложным лично для вас?

— Очень сложный. Я переживала о том, как же буду контролировать на удалении два таких очень сложных подразделения, потому что за каждой женщиной две, а когда и больше жизней. Это счастье в семье, будущее, надежда. Я сильно тревожилась, но сейчас понимаю, что это был очень грамотный шаг. За пять месяцев этого года у нас родилось уже около 3,5 тысяч малышей.

— О чём вы переживаете сегодня?

— Центр восстановительной медицины и реабилитации – моя боль. Он находится на удалении. Но там есть люди, которые работают десятилетиями. Буквально со всей области едут родители, везут своих деток туда. Сегодня время, когда мы выхаживаем маловесных деток. Конечно, есть проблемы, патологии определённые. Но мы сегодня чётко видим, если вовремя вложить в ребёнка любовь, заботу, участие, наше внимание и профессионализм, из них вырастут замечательные дети. Я просто уверена, что мы будем возрождать реабилитацию.

— Продолжая о детстве. Если раньше ЭКО по всей стране делались будто вопреки, то сегодня всё изменилось. Какие у нас результаты?

— Раньше действительно были трения, насколько это этично, насколько это сочетается с нашими традициями. Сегодня и законодательная, и нормативная база говорит о том, что необходимо дать счастье тем людям, которые хотят детей. Когда‑то мы начинали со 100 ЭКО в год, сегодня 600 процедур. Мы готовы и к наращиванию. Если у семьи не получилось с первого раза, наша система ОМС даёт возможность прийти пробовать ещё. Наша задача – дать больше возможность людям обрести счастье.

— Когда вы отдыхаете?

— Если я уезжаю на три дня, то как на войну. Замы получают задания, разрабатывается стратегия на эти дни. Когда возвращаюсь, в первой половине дня с чемоданом иду на работу. А куда мне? 

В отпуске всё обстоит точно так же. Один день я могу провести спокойно, уже на следующий начинаю собираться. Дома к этому все давно привыкли. Я прекрасно понимаю, что хорошо работает то учреждение, которое в отсутствие руководителя работает как часы. И я знаю, что как часы работают. Все на своих местах. Но это особенности характера, наверное.

— Вы менеджер или врач?

— Мне часто говорят, что я должна быть, прежде всего, менеджером. Не знаю, стала я им или нет, во всяком случае, таким, каким бы мне хотелось, наверное, нет. Ещё идти и идти. Но врачом я была, врачом остаюсь и врачом буду. Я настолько люблю областную больницу, мне даже сын говорит, что это моя дочка, и я её люблю больше, чем членов семьи.

— Но сын ведь тоже в медицине. Значит, он понимает ваши эмоции?

— Сын очень чуткий, мы очень близки. Когда ему говорят: «Юра, есть ведь разные хорошие профессии. Почему медицина? Он так искренне говорит: «А у меня был выбор?»

Дело не в том, что я давила. Ни в коем случае. Мне кажется, я мудрая мама и старалась не давить. Но, тем не менее, больница дома со мной всегда. Он это всё видел, и выбора, очевидно, правда не было (улыбается — прим. ОБ). Мне почему‑то кажется, что у меня и внуки будут врачами. Нет ничего лучше этого дела. Эта профессия даёт тревогу, и такое счастье после этой тревоги. Эта профессия-эмоция. Профессия логики, математики, слияние всего.

— Что вы пожелаете своему коллективу?

— Физического, духовного и нравственного здоровья. Я бы желала, чтобы мой коллектив был небезразличным. И творчества, неконсервативного мышления. Такие перспективы впереди, и мы просто не имеем права в своём варианте не реализовать это творчество. Я бы желала сохранить, пронести через всю жизнь человеколюбие, терпение, способность к состраданию.

А лечебному учреждению в целом – профессиональной планки, которая всё время поднимается.