Виктор Овсянников: «Всю сознательную жизнь я боролся со злом»

Виктор Овсянников прослужил в уголовном розыске больше сорока лет. Пятнадцать из них — в «убойном отделе». Сейчас на пенсии, но оставить сыскное дело — не его история.

По его словам, это сейчас одним нажатием кнопки можно получить огромный объём информации. И вот тебе имена и адреса и другие данные. Раньше оперативники и мечтать не могли о такой роскоши. Сыщики полагались на собственные знания, интуицию, что немаловажно, и главное – умение общаться, самому получать информацию.

«Я сравниваю, например, МУР (Московский уголовный розыск – прим. ОБ) 70-х и тот, что сейчас. Сегодня у них в ситуационном центре на Петровке можно увидеть картинки со 181 тысячи камер по всей Москве: на улицах, в подъездах. Когда я пришёл работать в 1974 году, у меня был фотоаппарат, дактоплёнка, рация. Из транспорта — в основном мотоцикл. Участковые в то время ездили на лошадях. Но, знаете, техника балует людей. Вот сейчас ДНК изъяли и ждут сидят. Главное оружие сыщика есть и будет – общение с людьми. При советской власти был лозунг: сила милиции в связи с народом», — рассказывает герой.

Как ты с человеком поговоришь, такой и будет результат, уверен Виктор Овсянников. Неважно, кто перед тобой — криминальный авторитет или обычный человек, совершивший убийство по неосторожности – хороший оперативник должен найти подход к каждому.

«Подозреваемый расскажет гораздо больше, если поймёт, что ты его слушаешь и понимаешь его проблемы. Любой преступник – человек, хотя некоторых очень сложно таковыми назвать. Таких отморозков видел…», — уточняет Виктор Александрович.

Никакого раскаяния

Его уже сложно чем‑то поразить, но однажды это произошло: квартирный бизнес по‑чёрному в 2004-ом.

«Я общался с двумя людьми, которые были «чёрными риэлторами». Долго разговаривали. Меня что больше всего удивило, они загубили девять душ. Убили сразу четырёх. Пока тела не остыли, засовывали их в сумки и выносили. На следующий день убили бабушку, которая их видела. Готовили 10 убийство, уже выкопали в Сосновке могилу этой женщине. Но узнали, что у неё в интернате есть ребенок, который унаследует квартиру и отказались от этого убийства. Убили девять человек, и никакого чувства раскаяния. На следствии у них была одна и та же песня: дадут им пожизненное или не дадут. А ведь убивали, продавали квартиры — как на работу ходили. Я думал, что за преступлениями стоит какая‑то большая корысть, и мы где‑то найдём деньги, вырученные за квартиры. А, оказалось, ничего нет: пропили, прогуляли, купили машину, разбили — идут убивать следующего. Хоть бы кто прощения просил… Откуда это у людей берётся?».

Хронология преступлений: от наркотиков до группировок

Овсянников говорит, у каждого времени – свои тенденции, в том числе и криминальные. Уголовный кодекс РФ, статья 228, её в 70-х не было («Незаконные приобретение, хранение… наркотических средств – прим. ОБ). В области просто не знали, что такое наркомания. Слышали, конечно, что где‑то есть тот самый модный Запад, но вживую никто не сталкивался.

«В 77 году в Старый Оскол с донецкой зоны приехали условно освобожденные, и мы первый раз увидели марихуану. Вот вам и движение вперёд. А убийство было чрезвычайным происшествием. Если такое случалось, приезжал прокурор области, начальник УВД. Жизнь была другая и люди тоже. Воспитание строилось на идеалах, любви к Родине. Рамки дозволенного начали стираться, когда появилась вседозволенность после распада союза», — вспоминает сыщик.

Именно социальная напряжённость открыла криминогенный ящик Пандоры и буквально захватила сознание людей. Бороться за кусок хлеба – норма, выживать среди криминала – тоже, быть честным и порядочным – анти тренд.

«90-ые – самая настоящая анархия, людям открылись другие цели. У тебя жигули, а у соседа крутая машина. Может, он работал на неё в поте лица. Но тебе хочется здесь и сейчас. А какой самый лёгкий способ что‑то получить? Правильно… Белгород и Старый Оскол имели хорошие деньги, так как всегда были самыми крупными городами области. Поэтому и начали появляться группировки, которые хотели эти деньги забрать», — рассказывает Виктор Овсянников.

В начале нулевых ситуация стабилизировалась. Например, в 2005 году в области за год было зарегистрировано 165 убийств, последние годы регистрируем в районе 50-ти, говорит опер со стажем. По его словам, сейчас основная часть таких преступлений связана с «бытовухой». Заказные преступления – большая редкость. Мотивы совершения преступлений – вечные: гордыня, ревность и деньги.

Каждое нераскрытое преступление, как ком в горле

Вспоминая дела, которые так и не дошли до суда, герой меняется в голосе. «Не доработали», — тихо говорит он. И дело не в соревнованиях по раскрываемости или самолюбии, просто случается так, что ты точно знаешь, преступник ходит под носом, но доказательств, увы, нет. В суд со своими догадками или даже оперативной информацией, естественно, не пойдёшь.

Но, бывает и так, что даже самые странные и бесследные преступления будут разгаданы, потяни лишь за самую нужную ниточку. За которую никто и не подумает потянуть.

«2009 год. В кукурузном поле обнаружено тело мужчины с огнестрелом. Ни свидетелей, вообще ничего. Осмотрели место, экспертизу ДНК сделали. Мужчина был убит из ружья, один контейнер (патрон – прим. ТАСС) попал в него, а второй пролетел мимо. Отправляю на исследование, мне звонит биолог и говорит: “Не пойму, ДНК с контейнера, который мы извлекли из тела, идентична со вторым контейнером, которого в теле не было„. А я сразу просил проверить оба, потому что патрон заряжался вручную, и потожир (потожировой след – прим. ОБ) должен был остаться. Выяснилось, что убитый‑то и снарядил патроны, и отдал своему соседу, с которым дружил. И так уж получилось, что сосед случайно застрелил жертву из ружья с этими самыми патронами», — вспоминает Виктор Овсянников.

«Бывших оперов не бывает»

Раньше, чтобы попасть на работу в уголовный розыск, нужно было пройти серьёзный отбор, зарекомендовать себя, и только после стажировки на тебя посмотрят опытные сыщики. Очередь желающих стояла огромная. Сейчас же соискателей поубавилось, констатирует Виктор Александрович.

«Работа тяжелая. По большей части она неблагодарная, но романтичная. Ни выходных, ни праздников. Случилось преступление, неважно день то или ночь, встал и пошёл. Денег больших здесь тоже не заработаешь. Но не деньги важны, а честь. У молодого человека здесь всё получится, если он не будет смотреть на часы. Надо иметь большое желание, тогда будет толк. Хорошим сыщиком нужно родиться. Это штучный товар», — уверен наш герой.

 — «В чем та романтика, о которой все говорят? Ни отдыха, ни личной жизни», — интересуемся у героя.

 — «Вы рассуждаете, как жена опера. Дома его нет ни в праздники, ни в будни — это правда. Но сколько лет я работаю и оглядываюсь на жизнь, я ни о чем не жалею. Мы работаем для людей. Я знаю, что людям нужен, всю сознательную жизнь я боролся со злом. Не миллионер, обыкновенный полковник в отставке, пенсионер, но сохранил честное имя», — отвечает Виктор Александрович.

О книгах, фильмах и стереотипах

Самый большой недостаток нынешней молодежи – нежелание узнавать новое, говорит сыщик: чтобы общаться с людьми, нужно быть эрудированным и много читать. Не только литературу о профессии, многое даёт разнообразие в жанрах.

«Мне нравятся приключения, детективы, история. Раньше любил фантастику, сейчас охладел. Бушков нравится, если говорить о детективах. Робинзон Крузо нравится, потому что человек преодолевает себя. Я очень люблю Николая Задорного (писатель, отец сатирика Михаила Задорного – прим. ОБ) «Амур – батюшка». Приехали на новое место, боролись за выживание и постепенно осваивались. Женщин-детективщиц вообще ни одной не читал», — высказал мнение Виктор Овсянников.

По его словам, обывателям, которые не погружены в профессиональную тематику, сложно понять, правду нам показывают по телевизору или только красивую картинку. Впрочем, оказалось, что наш герой знаком и с некоторыми современными сериалами.

«В основном показывают что‑то нереальное, конечно. Много ляпов и несостыковок. Но смотрел «Ликвидацию», очень неплохо. «Ментовские войны» 11 сезон вышел, тоже нравится. Там — правда нашей жизни», – делится впечатлениями полковник в отставке.

Покой нам только снится

Перешагивая порог квартиры, Виктор Александрович превращается в любящего мужа. Эмоции, полученные на работе, остаются за дверью. Одни говорят, что это невозможно, наш герой не соглашается – домашние ни при чём.

«Если ты нормальный человек, должен всё на работе выплеснуть, а домой вернуться спокойным. Никогда такого не было, чтобы я эмоции выплёскивал дома. Свои проблемы решай сам, пока можешь. Если у тебя нет настроения – не показывай», — говорит Виктор Александрович.

Загадывать, сколько ещё лет будет отдано этому делу, Виктор Александрович не хочет. Он настоящий фанат своей работы, которая стала благородным делом всей его жизни.

«Поняли, кто такие опера»? — спрашивает он. «Так вот бывших оперов не бывает», — закончил наш герой.

По его словам, это сейчас одним нажатием кнопки можно получить огромный объём информации. И вот тебе имена и адреса и другие данные. Раньше оперативники и мечтать не могли о такой роскоши. Сыщики полагались на собственные знания, интуицию, что немаловажно, и главное – умение общаться, самому получать информацию.

«Я сравниваю, например, МУР (Московский уголовный розыск – прим. ОБ) 70-х и тот, что сейчас. Сегодня у них в ситуационном центре на Петровке можно увидеть картинки со 181 тысячи камер по всей Москве: на улицах, в подъездах. Когда я пришёл работать в 1974 году, у меня был фотоаппарат, дактоплёнка, рация. Из транспорта — в основном мотоцикл. Участковые в то время ездили на лошадях. Но, знаете, техника балует людей. Вот сейчас ДНК изъяли и ждут сидят. Главное оружие сыщика есть и будет – общение с людьми. При советской власти был лозунг: сила милиции в связи с народом», — рассказывает герой.

Как ты с человеком поговоришь, такой и будет результат, уверен Виктор Овсянников. Неважно, кто перед тобой — криминальный авторитет или обычный человек, совершивший убийство по неосторожности – хороший оперативник должен найти подход к каждому.

«Подозреваемый расскажет гораздо больше, если поймёт, что ты его слушаешь и понимаешь его проблемы. Любой преступник – человек, хотя некоторых очень сложно таковыми назвать. Таких отморозков видел…», — уточняет Виктор Александрович.

Никакого раскаяния

Его уже сложно чем‑то поразить, но однажды это произошло: квартирный бизнес по‑чёрному в 2004-ом.

«Я общался с двумя людьми, которые были «чёрными риэлторами». Долго разговаривали. Меня что больше всего удивило, они загубили девять душ. Убили сразу четырёх. Пока тела не остыли, засовывали их в сумки и выносили. На следующий день убили бабушку, которая их видела. Готовили 10 убийство, уже выкопали в Сосновке могилу этой женщине. Но узнали, что у неё в интернате есть ребенок, который унаследует квартиру и отказались от этого убийства. Убили девять человек, и никакого чувства раскаяния. На следствии у них была одна и та же песня: дадут им пожизненное или не дадут. А ведь убивали, продавали квартиры — как на работу ходили. Я думал, что за преступлениями стоит какая‑то большая корысть, и мы где‑то найдём деньги, вырученные за квартиры. А, оказалось, ничего нет: пропили, прогуляли, купили машину, разбили — идут убивать следующего. Хоть бы кто прощения просил… Откуда это у людей берётся?».

Хронология преступлений: от наркотиков до группировок

Овсянников говорит, у каждого времени – свои тенденции, в том числе и криминальные. Уголовный кодекс РФ, статья 228, её в 70-х не было («Незаконные приобретение, хранение… наркотических средств – прим. ОБ). В области просто не знали, что такое наркомания. Слышали, конечно, что где‑то есть тот самый модный Запад, но вживую никто не сталкивался.

«В 77 году в Старый Оскол с донецкой зоны приехали условно освобожденные, и мы первый раз увидели марихуану. Вот вам и движение вперёд. А убийство было чрезвычайным происшествием. Если такое случалось, приезжал прокурор области, начальник УВД. Жизнь была другая и люди тоже. Воспитание строилось на идеалах, любви к Родине. Рамки дозволенного начали стираться, когда появилась вседозволенность после распада союза», — вспоминает сыщик.

Именно социальная напряжённость открыла криминогенный ящик Пандоры и буквально захватила сознание людей. Бороться за кусок хлеба – норма, выживать среди криминала – тоже, быть честным и порядочным – анти тренд.

«90-ые – самая настоящая анархия, людям открылись другие цели. У тебя жигули, а у соседа крутая машина. Может, он работал на неё в поте лица. Но тебе хочется здесь и сейчас. А какой самый лёгкий способ что‑то получить? Правильно… Белгород и Старый Оскол имели хорошие деньги, так как всегда были самыми крупными городами области. Поэтому и начали появляться группировки, которые хотели эти деньги забрать», — рассказывает Виктор Овсянников.

В начале нулевых ситуация стабилизировалась. Например, в 2005 году в области за год было зарегистрировано 165 убийств, последние годы регистрируем в районе 50-ти, говорит опер со стажем. По его словам, сейчас основная часть таких преступлений связана с «бытовухой». Заказные преступления – большая редкость. Мотивы совершения преступлений – вечные: гордыня, ревность и деньги.

Каждое нераскрытое преступление, как ком в горле

Вспоминая дела, которые так и не дошли до суда, герой меняется в голосе. «Не доработали», — тихо говорит он. И дело не в соревнованиях по раскрываемости или самолюбии, просто случается так, что ты точно знаешь, преступник ходит под носом, но доказательств, увы, нет. В суд со своими догадками или даже оперативной информацией, естественно, не пойдёшь.

Но, бывает и так, что даже самые странные и бесследные преступления будут разгаданы, потяни лишь за самую нужную ниточку. За которую никто и не подумает потянуть.

«2009 год. В кукурузном поле обнаружено тело мужчины с огнестрелом. Ни свидетелей, вообще ничего. Осмотрели место, экспертизу ДНК сделали. Мужчина был убит из ружья, один контейнер (патрон – прим. ОБ) попал в него, а второй пролетел мимо. Отправляю на исследование, мне звонит биолог и говорит: “Не пойму, ДНК с контейнера, который мы извлекли из тела, идентична со вторым контейнером, которого в теле не было„. А я сразу просил проверить оба, потому что патрон заряжался вручную, и потожир (потожировой след – прим. ОБ) должен был остаться. Выяснилось, что убитый‑то и снарядил патроны, и отдал своему соседу, с которым дружил. И так уж получилось, что сосед случайно застрелил жертву из ружья с этими самыми патронами», — вспоминает Виктор Овсянников.

«Бывших оперов не бывает»

Раньше, чтобы попасть на работу в уголовный розыск, нужно было пройти серьёзный отбор, зарекомендовать себя, и только после стажировки на тебя посмотрят опытные сыщики. Очередь желающих стояла огромная. Сейчас же соискателей поубавилось, констатирует Виктор Александрович.

«Работа тяжелая. По большей части она неблагодарная, но романтичная. Ни выходных, ни праздников. Случилось преступление, неважно день то или ночь, встал и пошёл. Денег больших здесь тоже не заработаешь. Но не деньги важны, а честь. У молодого человека здесь всё получится, если он не будет смотреть на часы. Надо иметь большое желание, тогда будет толк. Хорошим сыщиком нужно родиться. Это штучный товар», — уверен наш герой.

 — «В чем та романтика, о которой все говорят? Ни отдыха, ни личной жизни», — интересуемся у героя.

 — «Вы рассуждаете, как жена опера. Дома его нет ни в праздники, ни в будни — это правда. Но сколько лет я работаю и оглядываюсь на жизнь, я ни о чем не жалею. Мы работаем для людей. Я знаю, что людям нужен, всю сознательную жизнь я боролся со злом. Не миллионер, обыкновенный полковник в отставке, пенсионер, но сохранил честное имя», — отвечает Виктор Александрович.

О книгах, фильмах и стереотипах

Самый большой недостаток нынешней молодежи – нежелание узнавать новое, говорит сыщик: чтобы общаться с людьми, нужно быть эрудированным и много читать. Не только литературу о профессии, многое даёт разнообразие в жанрах.

«Мне нравятся приключения, детективы, история. Раньше любил фантастику, сейчас охладел. Бушков нравится, если говорить о детективах. Робинзон Крузо нравится, потому что человек преодолевает себя. Я очень люблю Николая Задорного (писатель, отец сатирика Михаила Задорного – прим. ОБ) «Амур – батюшка». Приехали на новое место, боролись за выживание и постепенно осваивались. Женщин-детективщиц вообще ни одной не читал», — высказал мнение Виктор Овсянников.

По его словам, обывателям, которые не погружены в профессиональную тематику, сложно понять, правду нам показывают по телевизору или только красивую картинку. Впрочем, оказалось, что наш герой знаком и с некоторыми современными сериалами.

«В основном показывают что‑то нереальное, конечно. Много ляпов и несостыковок. Но смотрел «Ликвидацию», очень неплохо. «Ментовские войны» 11 сезон вышел, тоже нравится. Там — правда нашей жизни», – делится впечатлениями полковник в отставке.

Покой нам только снится

Перешагивая порог квартиры, Виктор Александрович превращается в любящего мужа. Эмоции, полученные на работе, остаются за дверью. Одни говорят, что это невозможно, наш герой не соглашается – домашние ни при чём.

«Если ты нормальный человек, должен всё на работе выплеснуть, а домой вернуться спокойным. Никогда такого не было, чтобы я эмоции выплёскивал дома. Свои проблемы решай сам, пока можешь. Если у тебя нет настроения – не показывай», — говорит Виктор Александрович.

Загадывать, сколько ещё лет будет отдано этому делу, Виктор Александрович не хочет. Он настоящий фанат своей работы, которая стала благородным делом всей его жизни.

«Поняли, кто такие опера»? — спрашивает он. «Так вот бывших оперов не бывает», — закончил наш герой.