«По принципу „хайли лайкли“»: прения по делу экс-мэра Белгорода Антона Иванова подходят к концу

5 февраля в здании Свердловского районного суда прошло очередное заседание по делу бывшего мэра Белгорода и руководителя «Белгородской ипотечной корпорации» Антона Иванова. Стороны обвинения и защиты подвели итоги прений, однако в этот раз к теме доказательства виновности или невиновности подсудимого добавилось обсуждение этических вопросов.

Прошу его оправдать

Слово было дано адвокату подсудимого Михаилу Неклюдову. Защитник ещё раз упомянул в своей речи те выводы, к которым он вместе с подсудимым пришёл за время следствия и судебного процесса. По словам Неклюдова, обвинение до сих пор не предоставило конкретных доказательств виновности его подопечного как в получении взяток от Александра Барыбина, так и в якобы нарушающей закон продаже земельных участков некому Алексею Заикину и двоюродной сестре бывшей супруги Ларисе Даниелян. Адвокат отметил и гражданский иск на 14 млн рублей, которые Иванов должен выплатить корпорации за якобы причинённый ущерб. Неклюдов в своей позиции настаивает, что гособвинение «руководствуется не положениями законов и локальных документов корпорации», действуя, по его мнению, по всеми известному принципу «хайли лайкли».

«Я обратился к истцу, чтобы получить разъяснения по исковому заявлению, на что мне было сказано: „Ничего страшного, в ходе следствия я вам всем докажу, что вы все виноваты во всём“. То есть — „хайли лайкли“! В данной ситуации данные исковые требования к Иванову не подлежат удовлетворению, потому что истец не обосновал свои требования. Какого-либо расчёта не было, а ущерб должен быть реальный. Я считаю, что вина Иванова не доказана. Поэтому прошу его оправдать и в удовлетворении исковых требований отказать», — подчеркнул защитник.

Слово отца

Далее выступить с речью предоставили возможность отцу подсудимого, Александру Иванову, который также представляет сторону защиты.

«Уважаемый суд, мой подзащитный, Иванов Антон Александрович, подробно и обоснованно, ссылаясь на материалы дела и свидетельские показания полностью опроверг обвинение, которое было выдвинуто в его адрес следствием и гособвинением. Единственный вывод из исследуемых материалов дела и заслушанных свидетельских показаний является то, что ни следствие, ни обвинение не ставили перед собой задачу установить истину, провести объективное и справедливое расследование. Единственной задачей было обвинить Иванова Антона Александровича вопреки нормам закона, вопреки установленным обстоятельствам и документам, вопреки свидетельским показаниям и, главное, вопреки назначению уголовного судопроизводства, а это — защита граждан от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения его прав и свобод.

<...> Всё обвинение строилось на том, что Иванов Антон Александрович соблюдал надлежащим образом свои права и обязанности генерального директора БИКа в соответствии с трудовым договором, уставом акционерного общества, федеральным законом, гражданским кодексом. Именно эти законы и обоснованные, добросовестные и разумные действия моего подзащитного и легли в основу незаконного обвинения в преступлениях, которые Иванов Антон Александрович не совершал. Вообще этих преступлений не было, они были все додуманы. И что удивительно? То, что все участники следствия на протяжении всего времени достоверно знали обо всех следственных действиях, но при этом бездействовали в восстановлении справедливости в отношении моего подзащитного и ропотно выполняли указания вышестоящего руководства. Как мы убедились, обвинение даже и не пытается соблюдать неотменённую презумпцию невиновности, а, на мой взгляд, просто в наглую огульно обвиняет Иванова Антона Александровича во взятке и злоупотреблении полномочиями, не удерживаясь предоставлять доказательства к своими доводам, не удосуживаясь давать пояснения по доказательствам и справедливым показаниям защиты.

На протяжении следствия и судебного процесса обвинение так и не ответило ни на один довод защиты, не опровергло ни один довод защиты. Исходя из материалов дела и того, как шло следствие и развивалось обвинение, которое назвать документом нельзя, я пришёл к выводу, почему обвинение зачитывало неверные показания свидетелей. Оказывается, они все указаны в обвинительном заключении. Там полностью следователем всё искажено, я специально перед заседанием изучил все показания свидетелей как в суде, так и в материалах дела. Они полностью отличаются от тех материалов, которые указаны в обвинительном заключении! Также очень бросается в глаза, что уголовное преследование Иванова Антона Александровича велось следствием и обвинением по непонятной для меня какой-то заинтересованности. Видимо, обусловленной карьеризмом в виде получения высокой оценки результатов своей работы со стороны вышестоящих органов. А не для того, чтобы установить истину и прекратить незаконное и необоснованное преследование моего подзащитного!

Уже очевидно, что установленные обстоятельства, явные противоречия в показаниях свидетелей, в первую очередь Барыбина Александра Петровича, который собственноручно отвергает все доводы обвинения по взятке в своих обращениях в прокуратуру Белгородской области, а также использование подложных документов и доказательств свидетельствует о необоснованности всех предъявленных в адрес Иванова Антона Александровича обвинений. Поэтому прошу суд вынести справедливое и обоснованное решение, основанное на действительно установленных фактах и обстоятельствах дела, основанные на нормах действующего законодательства, устанавливающего невиновность и непричастность моего подзащитного к вменяемым преступлениям. Прошу суд оправдать Иванова Антона Александровича, а также в удовлетворении гражданского иска отказать», — высказал свою точку зрения Александр Иванов.

«Адвокат как в адрес следствия, так и в адрес гособвинения допускал такие высказывания, как «Бред», «Абсурд»

Далее слово было предоставлено представителю гособвинения Вере Струковой. Как отметила прокурор, она не планировала дополнительно выступать, поскольку ей сразу была понятна позиция стороны защиты ещё в ходе исследования доказательств. Однако некоторые слова защитников и подсудимого прокурор решила обсудить.

«Обращу внимание на некоторые моменты, не могу с ними согласиться. Что касается оценки доказательств виновности Иванова в инкриминируемых ему преступлениях, полагаю, что обвинением была подробно изложена позиция, и повторять я её не намерена, дабы не провоцировать вторую волну прений. А я уверена, что так и будет. Свидетельским показаниям стороной обвинения дана надлежащая оценка, представленная как в ходе предварительного следствия, так и в суде.

Соглашусь лишь с двумя замечаниями Иванова: Действительно, имела место оговорка на указание свидетеля Адонина при перечислении допрошенных сотрудников БИКа и учредителя Петросян СК «Факториал». Аббревиатура СК в данном случае упомянута излишне.

Напротив, обращаю внимание суда, что подсудимый, ссылаясь в своей речи на показания свидетелей Гринякина, Фирсовой, Барыбина исказил, собственно, как я и говорила, в обвинении оценку интеллектуальных способностей его бывших подчинённых — Бурдина и Май-Маевской. Речи об их компетентности не шло, напротив, в обвинении отражено, что они, как юристы, такие же грамотные, как бывший «эффективный» руководитель Иванов, должны были понимать, что принятые и утверждённые в соответствии с требованиями действующего законодательства локальные нормативно-правовые акты обязательны к исполнению всеми работниками организации. Ну что ж, желание подсудимого трактовать показания свидетелей по собственному усмотрению не свидетельствует о невозможности достоверно оценить их судом. Исходя из информации, изложенной свидетелями, как в ходе судебного заседания, так и в ходе предварительного следствия, прошу обратить внимание на тот факт, что защитником Иванова было указано, что показания свидетелей были искажены. Не знаю, где они были искажены. Те свидетели, которые давали показания, отличающиеся от тех, которые были ими изложены в ходе предварительного следствия, были оглашены в соответствии с материалами уголовного дела, а не из выдержки из обвинительного заключения.

Также хочу обратить внимание суда на нарушение защитником Неклюдовым кодекса профессиональной этики адвоката. Адвокат не вправе допускать в процессе разбирательств дела высказывания, умаляющие честь и достоинство других участников разбирательств. Вместе с тем, при анализе предъявленного Иванову обвинения адвокат как в адрес следствия, так и в адрес гособвинения допускал такие высказывания, как «бред», «абсурд». Подсудимый, конечно, тоже не отличался тактичностью, но кодекс профессиональной этики адвоката на него не распространяется. У Иванова сейчас достаточно времени, он тренируется в своём красноречии: «следствие опьянённое», «обвинение не удержалось от соблазна». Напомним, что если бы в ходе рассмотрения уголовного дела по существу у стороны обвинения возникла бы какая-то личная заинтересованность, это свидетельствовало бы о необходимости заявлений ходатайства о самоотводе. такого факта не имелось. Вместе с тем адвокату недопустимо в своей речи применять такие выражения. Если будет иметь место вступивший в законную силу оправдательный приговор, тогда можно будет рассуждать о необоснованности привлечению к уголовной ответственности Иванова, но, опять же, используя деловые речевые обороты. В этой связи, ваша честь, ходатайствую перед судом о вынесении в адрес президента Адвокатской палаты Белгородской области частного постановления ввиду нарушения Неклюдовым кодекса этики адвоката», — подытожила прокурор.

«В итоге всё сошло к вопросу этичности выражений моего адвоката и моих выпадов в отношении обвинения»

Ответить на речь гособвинителя вновь была предоставлена возможность подсудимому. Иванов признался, что хотел услышать конкретику по делу в словах прокурора, однако диалог перешёл в обсуждению тактичности его защитника.

«Ваша честь, я ещё раз хочу подтвердить нашу позицию в том, что обвинение сейчас очень ретиво высказалось, что их в чём-то обвинили, чем-то задели их профессиональную этику, давая какие-то нелицеприятные оценки их действиям. Но это всё литературные выражения, никак не умаляющие их профессионально-компетентные вопросы. Вопрос в том, что каждая наша реплика всегда обосновывалась ссылкой, потому что представитель органа прокуратуры, который следит за законностью, не давал нам объяснений, в чём мы не правы. Если честно, я ожидал, что в ответной реплике представитель обвинения всё-таки даст ссылку на конкретные нормы права, которые были нарушены, потому что в ходе судебного следствия они были проигнорированы. Мы на это указали, дав обвинению ещё раз возможность сослаться на нормы права. А в итоге всё сошло к вопросу этичности выражений моего адвоката и моих выпадов в отношении обвинения», — посетовал подсудимый.

«Моего словарного запаса не хватает высказать всё, что я думаю по поводу этого обвинения»

Сам адвокат Неклюдов тоже высказал своё мнение по поводу выдвинутого в адрес президента адвокатской палаты Белгородской области постановления.

«Я от своих слов не отказываюсь. Закон отнёс к прениям то, что стороны высказывают анализ доказательств, которые были исследованы в ходе судебного следствия. Я в своих прениях предоставил этот анализ и свои личные выводы по анализу данных доказательств. По моему мнению, именно так, как я назвал, тем обвинение и является. Видимо, моего словарного запаса не хватает высказать всё, что я думаю по поводу этого обвинения. Я ограничился такими краткими словами. Причём, они являются литературными выражениями, ничьё достоинство я не затронул. Это моё мнение! Я считаю, что в данной ситуации доказательств виновности Иванова нет, они отсутствуют. Поэтому по итогам прений я высказал своё мнение», — парировал защитник.

После того, как доводы обеих сторон были озвучены, суд объявил перерыв. Предварительно, на следующем слушании 18 февраля суд заслушает последнее слово подсудимого.